Анненская хроника

Милостивый Государь
Иннокентий Федорович.
Имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что Отделение русского языка и словесности ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Наук, желая выразить Вам свою искреннюю признательность за исполненный Вами по его особому поручению критический разбор допущенного к XV соисканию премий имени А. С. Пушкина сочинения П. Порфирова. Перевод в стихах — Лирические стихотворения Квинта Горация Флакка. Издание 2-ое (С.-Петербург, 1902), — постановило выдать Вам установленную Пушкинскую золотую медаль, которая будет Вам доставлена Отделением, по изготовлении на Санкт-Петербургском Монетном Дворе.

Покорнейше прошу Вас, Милостивый Государь, принять уверение в отличном моем почтении и совершенной преданности.

А. Веселовский

Википедия сообщает, что Академия «в изъявлении своей искренней благодарности и признательности, пользуясь дарованным ей правом», награждала приглашённых рецензентов золотыми Пушкинскими медалями с гравировкой на оборотной стороне имени рецензента. За время существования премии 57 рецензентов удостоены 115 золотых медалей. Я не нашёл изображения такой медали, в Интернете есть только изображения медалей авторам. Интересно, сохранилась ли медаль в архиве Анненского? Думается, что этот факт стал причиной обращения весной следующего 1904 года от Президента ИАН К. Романова принять участие в заседаниях и работе Отделения русского языка и словесности.

К 115-летию объёмной рецензии "Разбор стихотворного перевода лирических стихотворений Горация. П. Ф. Порфирова". Я уже писал об этом важном тексте, упоминаемом редко, остающимся не проанализированным и даже не опубликованным с тех пор полностью. Это было задание-приглашение акад. А. Н. Веселовского, председателя Отделения русского языка и словесности ИАН и руководителя Комиссии по присуждению премий имени А. С. Пушкина. Хронология дела такова.

"Разбор" был закончен к 25 февраля 1903 г., о чём Анненский известил Веселовского письмом.

30 сентября в связи с присуждением переводам П. Ф. Порфирова почётного отзыва Анненский отправляет Веселовскому по его запросу резюме своей рецензии, вошедшее в Отчёт последнего о присуждении премий.

4 октября Анненский известил Веселовского о том, что не сможет присутствовать на итоговом заседании Комиссии.

Последнюю дату пока не называю, поскольку не наступила.

Приведу цитату из "Разбора" (с. 128):

"Познание и передача поэта, особенно лирического, никогда не могут считаться делом довершенным, так как изменению подвергается и язык переводчиков, и область эстетических восприятий у людей, для которых перевод делается. Кроме того, филологическая работа над текстом и экзегезой античного поэта делают неудовлетворительными иногда самые мастерские переводы с древних языков."

Вдумываясь в эту фразу и в тексты открытых в собрании фрагментов, ясно, что Анненский всё прекрасно сознавал в отношении собственных переводов Еврипида и не только, что делает поспешными и поверхностными некоторые выводы критиков.

Приведу текст перевода Анненского, которым он иллюстрирует своё мнение о переводе Порфирова, в сопровождении "извинительной" фразы: "В виде опыта, соблюдая размер перевода Г. Порфирова, я позволю себе привести собственный перевод, чтобы показать, что мои замечания не являются беспочвенными. Не придавая означенной передаче особого значения, я помещаю ее здесь, лишь в подкрепление собственному пониманию пьесы, как иллюстрацию." Считаю важным в этом случае сохранить курсив и латинские вставки Анненского.

Текст копирую как он есть, потому что встречал случаи неоправданного вторжения в него. Например, знак вопроса в 4-й строке заменяю многоточием, так любимым ИФА. Также меняю слово "то" на "ты" в 11-й строке. Нельзя не видеть изменение смысла.

В октябре 110-летней давности опубликована последняя часть реферата "Античный миф в современной французской поэзии", прочитанного 26 февраля того же года в заседании Общества классической филологии и педагогики. Печатание в журнале "Гермес" продолжалось 4 месяца, с июля. (Неужели ИФА читал весь этот большой текст в одном заседании?) Я писал об этом тремя сообщениями в эту дату. И только хочу ещё раз повторить последний абзац статьи, но полностью. Думаю, это уместно, в том числе и в день "высокой тенденции", в День учителя.

"В наши дни, когда поэзия под флагом индивидуальности так часто таит лишь умственное убожество, вся в похотях и вся в прихотях людей, называемых поэтами, -- есть что-то особенно обаятельное в этом имперсональном творчестве, освященном античной традицией. Пусть в языке его уже нет ни силы, которую давало эллинскому -- непосредственное обаяние мифа, ни богатства ритмов -- его искусство должно было стать от этого лишь более сложным и более терпеливым. Пусть эллинская поэзия наших дней не берется учить, как та античная, которая некогда жила этой высокой тенденцией. Пусть, напротив, она уступила ее поэзии индивидуалистической, где тенденция античности из желания учить выродилась в страстишку поражать и слепить несбыточностью, дерзостью, пороком и даже безобразием, -- неоэллинизм сохранил за собою иронию, потому что он, как Ахилл, знает о своей осужденности, знает, что он не более, как одна из масок для вечного гения Античности".